По сути, целью обучения должно стать
усвоение информации долговременной памятью – попадание ее в то самое
хранилище, откуда ее легко можно извлечь.
Куда положить?
Все, что мы запоминаем, не хранится в изоляции, но становится частью ассоциаций.
Скажем, вы только что узнали, что
по-немецки слово «усы» будет Schnurrbart. Скорее всего, вам эта
информация не нужна, и она тут же исчезнет из вашей кратковременной
памяти.
Но представим, что по какой-то причине вам
необходимо сохранить эту информацию (вы сдаете словарный тест, вам
нравятся слова, которые звучат, как будто кто-то чихнул, вы
интересуетесь европейскими модными трендами). Как вы ее закодируете?
Конечно, это будет зависеть от формы шкафа и видов полок, на которые
информацию можно положить.
Но, к счастью, нет необходимости
ограничиваться лишь одной ассоциацией – слово будет храниться на
нескольких полках одновременно. Чем
больше разных ассоциаций, тем легче будет извлекать эту информацию.
Если у вас нет в голове удобной системы хранения для этого слова, можно
прибегнуть к мнемоническому приему (например, представьте, что вы едете в
Сан-Франциско на скоростном поезде BART и напротив вас сидит немец с
большими усами).
Если вы умеете говорить по-немецки, то
мнемонический прием, вероятно, не понадобится, поскольку вы уже
обладаете системой для хранения информации. В частности, вам будут
известны значения корней, составляющих это слово (bart – по-немецки
«борода»), или же вы сможете построить другие ассоциации.
Несколько полок
Чем больше способов найти ту или иную информацию, тем проще извлечь ее из памяти.
То есть если какой-то элемент хранится у
вас только на одной или двух полках, то достать его будет сложнее, чем
элемент, который находится сразу в нескольких местах.
Возьмем, к примеру, два пятизначных числа:
почтовый индекс моей мамы и зарплату, которую мне предложили на моей
первой работе после университета.
Для первой цифры полок найдется немного. Я не
часто использую этот номер, да и способов достать эту информацию
немного (я либо помню ее, либо нет). На самом деле в настоящий момент я
не помню его, и мне понадобится помощь внешних источников (адресная
книга или файл с контактами на смартфоне). То есть, по сути, имеется
только одно место, где я могу найти этот номер, и если оно недоступно,
то нужной информации я не получу.
Размер зарплаты, напротив, был числом более важным (извини, мам), и его можно было найти сразу на нескольких полках. Таким
образом, у меня несколько путей к этой информации. Я знаю, что цифра
почти в два раза превышает размер моей зарплаты до университета, на 10 %
меньше, чем было у моей подруги с таким же дипломом (она гораздо лучше
вела переговоры). Кроме того, я могу сопоставить эту цифру с тем, что
зарабатываю сейчас.
Чем больше отделений, в которые можно
поместить информацию, тем выше вероятность, что вы сумеете извлечь ее в
нужный момент. С этим и связан недостаток учебных средств, нацеленных
исключительно на запоминание информации, например карточек с текстом и
картинкой: информация, заученная таким способом, остается только на
одной полке («слова, которые вы запомнили»), и извлекать ее из памяти
труднее.
Шаткие полки
Некоторые мои полки не отличаются
особой надежностью, и информация на них долго не задерживается.
Например, несколько лет назад я пыталась перед поездкой учить японский
язык. Вместо прочной деревянной полки для японского у меня была
приготовлена хлипкая конструкция из проволоки: я пыталась сохранить на
ней какие-нибудь слова и выражения, но они потом куда-то девались, и я
уже не могла ничего вспомнить.
Одна из причин, по которой полка для
японского была столь ненадежной, заключалась в отсутствии контекста.
Если бы я учила испанский, то результат был бы значительно лучше, хотя я
также начала бы его с нуля. Полку для испанского подкрепил бы доступный
мне контекст (те же латинские корни в некоторых английских словах,
родство с итальянским языком, который я немного знаю, и все мультики на
испанском, которые я видела в детстве в программе «Улица Сезам»).
Забитые вещами полки
В содержимом полки, забитой вещами,
так просто не разберешься. Бывает, что накапливается слишком много
информации, однако организована она не самым продуманным образом.
В таком случае извлекать ее из памяти становится намного труднее.
Например, на моей полке для джаза хранится
очень много всего – но не потому, что я хорошо разбираюсь в этой музыке
(это не так). Что я знаю о джазе – это имена исполнителей; какая
мелодия всегда поднимает настроение; период, когда появилось то или иное
направление джаза. Все это скапливается на одной полке с ярлыком
«Джаз». Это значит, что извлечь какую-нибудь конкретную информацию о
джазе мне будет нелегко.
С другой стороны, информация о поп-музыке
80-х, к моему стыду, очень даже хорошо структурирована. У меня есть
полки для различных жанров, американских групп, британских, для
хеви-метал, кантри, MTV, музыкальных клипов, музыки с моих пластинок
и музыки с кассет, для групп, концерты которых я посещала, и т. д.
(жалко, что усилием воли нельзя просто взять и забыть что-нибудь из
этого).
Случайные полки
Иногда ассоциации получаются
непреднамеренными. Пару лет назад я, будучи в Вашингтоне, остановилась
за несколько кварталов от здания Fannie Mae, а само ипотечное агентство в
тот момент не исчезало из заголовков новостей. Перед зданием
располагалась большая клумба с лавандой, и каждый раз, проходя мимо, я
ощущала ее аромат.
И теперь Fannie Mae всегда будет ассоциироваться у меня с лавандой (и наоборот). Это
происходит чаще, чем мы думаем. Наш мозг, задействуя все органы чувств
(зрение, слух, вкус, осязание и обоняние), создает множество ассоциаций,
которые мы не всегда осознаем.
Хотя эти ассоциации носят довольно
случайный характер, мы используем их для того, чтобы запоминать
информацию. Давайте посмотрим, как с такими ассоциациями можно работать.
|