«...Стихотворение «Пророк»
принадлежит к лучшим
созданиям Лермонтова и есть последнее (по време-
ни) его произведение. Какая глубина мысли, какая
страшная энергия выражения! Таких
стихов долго,
долго не дождаться России!..»
В.Г.Белинский.
А.С.Пушкин и М.Ю.
Лермонтов, известные русские поэты, неоднократно обращались к Библии и
использовали библейские мотивы при создании своих произведений. Отношение поэтов к Богу весьма
неоднозначно. В их литературных
творениях представлены разные грани познания Библии: хвала и обвинение, сомнение и вера, смирение
и бунт. Наиболее важными в личностно-психологическом плане являются библейские
мотивы, затрагивающие темы сверхчеловеческой мощи (пророчества), необъяснимых
тревог и страданий, странничества и одиночества; скоротечности человеческой
жизни, а также мотивы из Апокалипсиса, перешедшие туда из ветхозаветных
"пророческих" книг. Попробуем разобраться, что же связывает два
известнейших стихотворения нашей русской поэзии – «Пророк» А.Пушкина и М.Лермонтова.
Как известно, «Пророк» М.Лермонтова появился
после одноименного стихотворения А.С.Пушкина, но это обстоятельство ни в коей
мере не дает нам основание полагать, что по содержанию лермонтовское
произведение должно быть «второй» частью известного пушкинского творения. Более
того, стихотворение Лермонтова
перекликается с Пушкиным только в последней части, где появляется
образ-идея. Именно этой последней ипостаси пушкинского пророка вторил в своем
«Пророке» нетерпеливо-категоричный Лермонтов, доводя ее до последней черты:
Провозглашать
я стал любви
И правды
чистые ученья,
В меня
ж все ближние мои
Бросали бешено каменья.
Вот на этом
всякое сходство двух «Пророков» и заканчивается. А дальше начинается совершенно
самостоятельная жизнь великих поэтических произведений Пушкина и Лермонтова.
Оба русских поэта
заложили основу того особого понимания искусства и миссии поэта, которое
отличает русскую литературу от других: «Поэт в России — больше, чем поэт», он —
Пророк. Но что мы вкладываем в это слово, определяющее истинного поэта? Что
видел в поэте-пророке Александр Пушкин и Михаил Лермонтов? Как далеко Лермонтов
ушел от пушкинского «Пророка»? Что внес нового в разработку данной темы? Безусловно,
«Пророк» Лермонтова сознательно продолжает пушкинского «Пророка», написанного в
1826 году. Даже последовательность библейских книг, вдохновивших поэтов, именно
такова: книга Пророка Иеремии, на которую ориентирован лермонтовский «Пророк»,
следует за книгой Пророка Исайи, видение которого составляет сюжетно-образную
основу стихотворения Пушкина. Более того, лермонтовское стихотворение
начинается со строк, рисующих Пророка в той ситуации, в которой он остался у
Пушкина:
Восстань,
пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей.
А вот у Лермонтова:
С тех пор как вечный судия
Мне дал всеведенье
пророка…
Остановимся на
этих словах Лермонтова — ведь дальше все будет не так, как предполагал
пушкинский пророк. Почему — вот главный вопрос, который возникает при чтении
«Пророка» Лермонтова. Что же произошло? Люди не поняли и не приняли пророка,
потому что в их очах лишь «страницы злобы и порока»? Или же сам пророк оказался
не способен исполнить великую миссию, возложенную на него? Но тогда стал бы
Лермонтов для русской литературы тем, чем он является? Ведь недаром назвал его
Мережковский «поэтом сверхчеловечества», а может быть, еще точнее — «ночным
светилом русской поэзии». А Пушкин давно уже признан «солнцем русской поэзии».
Не в этом ли лежит сходство и различие двух поэтов-пророков? Лермонтовский «Пророк» написан между маем и началом июня 1841 г. Пушкинская тема
поэта-гражданина получает в стихотворении Лермонтова трагическое освещение.
Лермонтов все-таки продолжает развивать замысел Пушкина. Он говорит о том, как
встречают люди пророка, обладающего всеведением и несущего правду, борца с
общественным злом. Всего 15 лет отделяют лермонтовского «Пророка» от
пушкинского. Но в нем ощутимо дыхание николаевской реакции. «Пророк» М.Лермонтова есть
художественное воплощение трагизма целой эпохи.
Поэт образно сказал об этом уже в первых
строфах своего «Пророка»:
С тех пор как вечный судия
Мне дал всеведенье пророка,
В очах людей читаю я
Страницы злобы и порока.
В противовес пушкинскому
поэту-пророку, который оставляет мрачную пустыню одиночества и идет к людям,
лермонтовский пророк, в котором воплощены черты лучших людей целого поколения,
спасаясь от людей, идет в пустыню. Здесь та же пушкинская метафора:
Посыпал пеплом я главу,
Из городов бежал я нищий,
И вот в пустыне я живу,
Как птицы, даром божьей
пищи.
И если для пушкинского
пророка безлюдная пустыня представляется воплощением мрака и отчаянья, куда
идет он, «великой скорбию томим», то лермонтовский пророк именно там находит
покой и отдохновенье:
Завет предвечного храня,
Мне тварь покорна там земная;
И звезды слушают меня,
Лучами радостно играя.
М.Лермонтов с какой-то удивительной простотой и
выразительностью показал одиночество и затравленность пророка в шумном городе.
Старцы, с «самолюбивой» улыбкой призывающие «детей» глумиться над ним,—
завершающая сцена трагедии:
Смотрите ж, дети, на него:
Как он угрюм, и худ, и
бледен!
Смотрите, как он наг и
беден,
Как презирают все его!
Драматизм положения лермонтовского пророка
наглядно выступает в сопоставлении с его предшественником. У Пушкина:
Как труп, в пустыне я лежал,
И бога глас ко мне воззвал.
У Лермонтова:
Глупец, хотел уверить нас,
Что бог гласит его устами!
Торжественная патетика пушкинского «Пророка»
обусловлена обращением к пророку самого бога (вдохновенья, воплощающего
творческие силы). О лермонтовском пророке иронически говорят люди, которые
ничего не поняли ни в нем, ни в его проповеди. В «Пророке» Лермонтова образно
выражена трагедия лучших людей его времени и самого поэта. Даже близко знавшие Лермонтова люди не до
конца понимали причины трагедии поэта. Есть интересные доказательства
тому: в фонде В. Ф. Одоевского имеется
записная книжка с двенадцатью последними стихотворениями Лермонтова, среди
которых и «Пророк». Книжка эта была дана Лермонтову Одоевским перед последним
отъездом поэта на Кавказ. Одоевский просил Лермонтова заполнить эту книжку
новыми стихами и, передавая, вписал в нее напутствия Лермонтову. Среди них
изречения из Первого послания Иоанна Богослова и Первого послания апостола
Павла к коринфянам. «Пророк» Лермонтова
в какой-то степени был «ответом поэта на изречение из апостола Павла, которое
гласило: «Держитеся любве, ревнуйте же к дарам духовным, да пророчествуете.
Любовь же николи отпадет». К этому, очевидно, призывал Одоевский и Лермонтова,
цитируя из первого послания апостола Павла к коринфянам. Религиозный идеализм
Одоевского был чужд Лермонтову. И он противопоставил словам этого изречения
своего «Пророка». Нравственные вопросы о правах и судьбе личности в
николаевском обществе, волновавшие М.Лермонтова на протяжении всей его недолгой
жизни, вели его к беспощадному отрицанию и протесту против существующей действительности.
Появляющиеся романтические мотивы тесно
переплетаются в этом стихотворении с библейскими: традиционная
противопоставленность романтического героя и толпы перерастает в философское
осмысление темы пророка, его обречённости на непонимание,его "вневременности".
Лермонтовское стихотворение имеет
оригинальное композиционное членение: оно начинается с прошедшего времени.
Первая, вторая и половина третьей строфы - отношения между пророком и людьми
установлены, и время не способно ничего в них изменить. Об этом свидетельствуют
две следующие строфы, а также финальный призыв "старцев" к детям -
обращение к будущему.
Итак, можно
подвести итог о двух «Пророках» и двух «пророках» русской поэзии. Тема пророка
воплощена в стихотворениях А.Пушкина и М.Лермонтова по-разному: Пушкин избрал
для своего героя роль посредника между Богом и людьми, а Лермонтов наделяет его
качествами прорицателя. Поэтому-то «Пророк» Лермонтова по своей сути
оказывается лицом не религиозным, а светским, а сам пророк оборачивается поэтом.
В отличие от Пушкина, наделившего пророка сверхъестественными свойствами,
Лермонтов вносит в описание своего героя простые человеческие черты, даже
бытовые подробности. Лермонтов намеренно отказывается от торжественной
приподнятости стихотворения Пушкина, насыщенного славянизмами, архаизмами и
библеизмами, используя современную лексику, простоту слога и разговорные
интонации.
Все книги Ветхого и Нового Завета - это
история борьбы двух начал - Добра и Зла,
Бога и Дьявола; этот же мотив проходит через всё творчество Александра
Пушкина и Михаила Лермонтова. Особенно ярко он воплощен в стихотворениях
«Пророк», которые явились и связующими звеньями между творчеством и судьбами
двух великих поэтов-пророков – Пушкиным и Лермонтовым, и воплощением библейского
сюжета, и некоим посланием нам, потомкам, будущему России, которое было
небезразлично обоим поэтам…
Литература.
1.Селиванова Т. Тема пророческого служения в русской
лирике. Газета «Литература» (приложение к газете «Первое сентября»), 2005г., №
5.
2.Фомина Т. Христианские мотивы в творчестве русских
писателей. Газета «Литература» (приложение к газете «Первое сентября»), 2010г.,
№1.
3.Шварцбанд С. Еще раз о библейском источнике
стихотворения «Пророк» Пушкина. Газета «Литература» (приложение к газете
«Первое сентября»), 1993, № 9-10.
|
